Нашёл старые заметки. Как-то прошедшим летом нечаянно слушал радио, а там программа Андрея Дементьева. Поэта. Песенника. Кто не в курсе, советская художественная номенклатура. Он одно время возглавлял журнал «Юность», фигура довольно влиятельная.
Теперь у товарища на радио своя программа по воскресеньям. Он беседует с разными деятелями культуры, по преимуществу несёт всякий сентиментальный вздор в жанре «от всей души». Радио бормочет, и я слышу, что сам Дементьев в отпуске и поэтому по-простому решил транслировать свой прошедший несколько лет назад юбилейный вечер. Конферансье вечера был сам Иосиф Кобзон. Кобзон среди разных хвалебных слов о юбиляре с присущим ему пафосом произнёс:
- …Андрей Дементьев, родом из Твери, настоящий русский человек… интернационалист!
Тут я призадумался. С советских времён ведь так повелось, что интернационализм признан сугубо русской добродетелью. Трудно себе представить, чтобы о ком-то сказали: он настоящий грузин – интернационалист. Или о том же Кобзоне: Иосиф настоящий еврейский человек интернационалист.
Оно и понятно. Русский считается интернационалистом в том смысле, что он всем всё должен, а ему никто и ничего. У русских Интернациональный Долг перед всем несчастным человечеством.
* * *
Припоминаю, друг Кобзон однажды выступал в радиопрограмме Дементьева. Приятели беседовали о жизни. Тогда у Кобзона были проблемы, его как известного «русского» мафиози не пускали в США, даже в израильском аэропорту задержали. Об этом много писали в СМИ. Андрей Дементьев искренним взволнованным голосом произнес такую вступительную речь. (Передаю общий смысл и пафос)
…перед передачей я спросил моего старого друга Иосифа: – Иосиф, скажи мне, твоему старому товарищу, неужели это правда, что болтают о твоих связях с мафией?
Иосиф посмотрел мне в глаза прямо по-мужски и ответил: – Всё ложь, интриги завистников, клевета врагов. Ты меня давно знаешь, мы старые друзья, вот тебе моё честное слово!
– Эти ясные глаза честного благородного человека не могут мне лгать! – заключил Андрей Дементьев, и с успокоенной совестью приступил к интервьюрованию старого друга Иосифа.