Железная Леди - повелительница СССР (2)

(предыдущая часть)

А какова роль и значение в системе бредовых советских представлений о себе и мире мифа о Железной Леди. Как ни странно, советское мифотворчество о Маргарет Тэтчер, пусть в извращённо-сказочной форме, отражает верховную руководящую и направляющую роль Лондона в жизни СССР-РФ. Железная Леди как некая могучая колдунья наложила на советских патриотов страшные заклятия, обратила их в безвольных зомби, которым невозможно её ослушаться!..

«… Тэтчер была политиком, чье слово имело большой вес. Наша первая встреча в 1984 году положила начало отношениям, которые были порой сложными, не всегда ровными, но с обеих сторон серьезными и ответственными. Постепенно складывались и человеческие отношения, которые становились все более дружественными. В конечном счете нам удавалось достичь взаимопонимания, и это было вкладом в изменение атмосферы между нашей страной и Западом и в прекращение холодной войны». … Михаил Горбачев. 8 апреля 2013

И советские зомби фактически правы, если их с этим можно поздравить. В советской истории 90-х Тэтчер действительно сыграла заметную роль, была причастна к назначению Горбачёва генсеком.

«… эпизод, приведенный Горбачевым в его недавней книге «Наедине с собой». На похороны Андропова, вспоминает он, Тэтчер привезла с собой врача, который, оценив здоровье нового генсека, предсказал кончину Черненко с точностью до месяца. Поняв, что скорые перемены в Кремле неизбежны, Тэтчер пригласила Горбачева в Англию еще до того, как он получил власть. Наладив личный контакт с советским лидером, Тэтчер стала посредником между США и СССР, что помогло обеим сверхдержавам лавировать в сложной политической обстановке последних лет коммунистического режима. Будучи его суровым критиком, Тэтчер заслужила прозвище «железная леди», которое впервые пустили в оборот советские журналисты. Однако, разделяя отношение Рейгана к «империи зла», она не теряла перспективы».

Книжки Михаила Горбачева "Наедине с собой" в сети не нашёл. Да и не надо. На сайте горбачевского фонда размещен труд специализирующегося на СССР английского аналитика (разведчика), проливающий свет, как премудрая Тэтчер произвела Горбачева в Генеральные секретари ЦК КПСС.

БРАУН Арчи, почетный профессор Оксфордского университета, Колледж Св. Антония. Статья представляет собой расширенную версию главы, опубликованной в только что вышедшей монографии: Wm. Roger Louis (ed.). Resurgent Adventures with Britannia: Personalities, Politics and Culture in Britain. L.: Tauris, 2011.

«… Один из пунктов в этом докладе по структуре власти в СССР (автором которого был я) заключался в том, что процесс демократизации может начаться изнутри правящей Коммунистической партии. Это произошло в Чехословакии во второй половине 1960-х годов, – возникновение движения, кульминацией которого стала “пражская весна” 1968 г. Я предположил, что нужно слишком слепо следовать историческому и культурному детерминизму, чтобы утверждать, будто такое не может произойти и в Советском Союзе. В любом случае, возможно, Тэтчер упомянула о моем материале как о “наиболее полезном”, потому что я впервые привлек ее внимание к Михаилу Горбачеву как к деятелю, который может стать будущим реформатором Советского Союза. В этом материале, написанном до семинара, я описал его как “наиболее образованного члена Политбюро и, возможно, – обладающего самым открытым мышлением”, добавив при этом: “Он может быть наиболее многообещающим выбором как для советских граждан, так и с точки зрения внешнего мира”. Имя Горбачева не было упомянуто в материале, подготовленном Форин Офис.

По итогам предварительного чтения моего доклада Тэтчер подчеркнула несколько пунктов (то же она сделала и в отношении остальных), но она не подчеркивала того, что я написал о Горбачеве. На тот момент это имя ей ни о чем не говорило. В любом случае, всех восьмерых ученых попросили сделать 10-минутный доклад, в котором они могли или сделать какие-либо устные дополнения к своему докладу, или развить те идеи, которые уже были ими изложены письменно. После наших презентаций последовала дискуссия, главным образом – в форме вопросов с той стороны стола, где находились члены правительства, при этом премьер-министр вмешивалась больше всего. (Правда, Джеффри Хау отмечает в своих мемуарах, что Тэтчер была “необычно сдержанна, и экспертам по их материалам позволяли говорить достаточно полно” [Howe 1994: 315].) Я воспользовался этой возможностью, чтобы развить то, что я сказал о Горбачеве как о лучшей надежде на реформы, вслед за чем Тэтчер обернулась к министру иностранных дел Хау и сказала: “А не пригласить ли нам господина Горбачева в Великобританию?”. Хау что-то пробормотал в знак согласия. [4]

Приглашение Горбачева в Великобританию не последовало немедленно. Наиболее принципиально важным заключением, принятым по итогам семинара 1983 г., был переломный вывод о необходимости налаживания контактов с Советским Союзом и Восточной Европой. Ученые единогласно высказывались в пользу этого, когда Тэтчер спрашивала их, какие рекомендации по внешнеполитическому курсу они могли бы дать. Наша точка зрения была такой: “Чем больше контактов – тем лучше, причем на всех уровнях: от диссидентов до генеральных секретарей”. Важно отметить, что этот совет полностью согласовывался с мнением Форин Офис, но, учитывая то, каким было мнение Тэтчер относительно самого Форин Офис, важно было, что она слышала этот дополнительный совет и от специалистов, приглашение которых на семинар в Чекерсе она лично одобрила. Всего два месяца спустя Тэтчер в неофициальной беседе с главами стран Содружества в Дели отозвалась о Советском Союзе так: “Только посредством контактов… мы можем надеяться оказать влияние на других” [ibid.: 350]. По итогам семинара в Чекерсе было решено, что министр иностранных дел должен посетить все страны Восточной Европы, а премьер-министр в первую очередь отправится с визитом в Венгрию. Венгрия на тот момент была страной с самым мягким коммунистическим режимом в Восточной Европе.

В принципе, приглашение Горбачеву можно было выслать сразу же, но Андропов был еще жив, Константин Черненко был вторым человеком в КПСС, а Андрей Громыко, конечно же, – все еще министром иностранных дел. Если бы в таких обстоятельствах Горбачев был выделен таким приглашением, это, скорее всего, принесло бы ему больше вреда, чем пользы, и едва ли ему кто-либо дал бы разрешение на выезд в Великобританию. Фактически, после дискуссий в правительстве по итогам семинара, было решено, что в Лондон будет приглашен Юрий Андропов. В любом случае, Андропов был слишком болен, чтобы куда-то ехать. Уже после его смерти, когда главой СССР стал Черненко, появилась возможность пригласить Горбачева. К тому моменту он был назначен вторым секретарем КПСС, а одной из формальных обязанностей второго секретаря было председательствовать в номинальном, по большей части, Комитете по иностранным делам Верховного совета, умирающем и бессильном законодательном органе СССР. Зато это предоставило премьер-министру и Форин Офис удобный повод пригласить Горбачева, выслав приглашение от председателя комитета по международным делам Палаты общин сэра Энтони Кершо.

Письмо от имени Кершо (подготовленное, однако, в Форин Офис) пришло в Москву в июне 1984 г. Джеффри Хау сказал тогда послу Великобритании в СССР сэру Иэну Сазерленду, что он “обязан ясно дать понять: если Горбачев приедет, то он будет принят на высочайшем политическом уровне (т.е. премьер-министром) и будет участвовать во встречах с членами правительства по широкому кругу вопросов, требующих обсуждения”. Хау добавил, что Горбачев будет проинформирован о том, что приглашение “отражает желание британского правительства выстроить диалог по широкому кругу вопросов с Советским Союзом” [Howe 1984].

Первое знакомство. Михаил Горбачев и Маргарет Тэтчер после переговоров в Лондоне,
 Великобритания. 15 декабря 1984 года

Визит Горбачева в Великобританию в декабре 1984 г. – за три месяца до того, как Черненко умер и Горбачев стал его преемником на посту Генерального секретаря ЦК КПСС – имел крайне значимую роль, так как именно он положил начало важным политическим отношениям с Маргарет Тэтчер. Горбачев произвел глубокое впечатление на британских политиков, СМИ и общество. Он часто улыбался, как и его привлекательная жена Раиса, приехавшая вместе с ним. На встречах с премьер-министром и другими членами правительства он интересно дискутировал, не прибегая к догмам, и оставил впечатление человека с открытыми взглядами. На тот момент, когда Черненко все еще был главой СССР, а Громыко – все еще министром иностранных дел, Горбачев был вынужден следить за тем, как его выступления воспримут дома, и поэтому ему приходилось маневрировать внутри рамок, заданных существовавшим на тот момент политическим курсом СССР. Когда в феврале 1985 г. советский посол Виктор Попов вместе со своей женой приехал на ужин в Колледж Св. Антония в Оксфорде (Черненко к тому моменту оставалось прожить около месяца), он сказал мне в личной беседе, что это был визит, совершенный “правильным человеком в правильное время”, и что он был “успешным и полезным во многих отношениях”. Жена посла добавила, что одной из причин успешности визита было то, что чета Горбачевых не выглядела, “как восковые фигуры из музея мадам Тюссо”. [5] То, что многие из старших коллег Горбачева выглядели именно так, было понятно и без пояснений.

За ночь до того, как Горбачев прибыл в Великобританию в декабре 1984 г., я был одним из четырех ученых (остальными были Алек Ноув, Майкл Кейзер и Лоуренс Фридман), которые, вместе с единственным бизнесменом, Норманом Вудингом, были приглашены на Даунинг-стрит, 10, чтобы дать пояснения премьер-министру. Остальных пригласили для того, чтобы они рассказали об экономике, обороне и внешней политике, а также – о деловых экономических интересах Великобритании. Я был приглашен конкретно для того, чтобы рассказать о Горбачеве. (К тому моменту уже сменились и личный секретарь Тэтчер, и ее советник по вопросам внешней политики, так что это были не те люди, которые организовывали и принимали участие в семинаре в Чекерсе в сентябре 1983 г. Из этого я делаю вывод, что своим приглашением я обязан тому, что Тэтчер вспомнила о моем письменном и устном докладах про Горбачева.) Для того, чтобы сделать этот визит Горбачева как можно более успешным, заранее предпринимались все возможные усилия, но наиболее важным было то, как его оценит Тэтчер, когда они наконец встретятся. Фактически, когда этот визит подошел к концу, она смогла напрямик, совершенно откровенно, заявить: “Мне нравится господин Горбачев. С ним можно иметь дело” [Financial Times 1984: 26]. (В течение следующего семинара в Чекерсе в феврале 1987 г. – я на нем присутствовал – Тэтчер заметила, что Горбачев был “единственным коммунистическим лидером, с которым я могу хорошо поспорить”. Они и в самом деле немало спорили – всегда, однако, с глубоким взаимным уважением.)

Важность установленного между ними контакта возрастала еще больше ввиду бесспорного антикоммунистического настроя Тэтчер и того, что она была иностранным лидером, с чьим мнением в Вашингтоне считались больше всего. Когда визит Горбачева в Великобританию в 1984 г. подошел к концу, она вылетела в США и провела встречу с Рейганом и его высокопоставленными чиновниками в Кемп-Дэвиде. Джордж Шульц отмечает в своих мемуарах, что премьер-министр говорила о Горбачеве с энтузиазмом [Shultz 1993: 509]. Рассекреченные стенограммы дискуссий в Кемп-Дэвиде обеспечивают более чем достаточно подтверждений этому. Тэтчер продолжала придерживаться жестких позиций относительно вопросов контроля над вооружениями и оставалась ярым сторонником обладания Великобританией ядерным оружием, но она была впечатлена тем фактом, что Горбачев мог дискутировать свободно и гибко. Во время своей встречи с Рейганом, Шульцем, Бушем-ст. и советником по национальной безопасности Макфарлейном 22 декабря 1984 г. в Кемп-Дэвиде она противопоставила Горбачева Андрею Громыко, отметив, что Горбачев “был гораздо менее зажатым, более обаятельным, открытым к дискуссиям и дебатам, и не цеплялся за заранее подготовленные записи”. Она добавила, что его жена была “такой же очаровательной”. [6]

Тэтчер не пришлось долго ждать следующей встречи с Михаилом Горбачевым. Черненко скончался вечером 10 марта 1985 г., а уже днем 11 марта свершилась самая быстрая в истории передача власти за всю историю Советского Союза, – Горбачев был избран новым лидером страны. Тэтчер присутствовала на похоронах Черненко, и у нее состоялся оживленный разговор с Горбачевым. По графику на него отводилось 15 минут, так как в Москву тогда съехалось немало зарубежных глав правительств, и всем им хотелось познакомиться с новым и относительно молодым генсеком. Однако фактически беседа Тэтчер и Горбачева продолжалась почти час. Джеффри Хау был на этой встрече, и он вспоминает в своих мемуарах, что не все в Форин Офис, ознакомившись с записями по итогам встречи, были рады такому дружелюбию. (У Форин Офис был свой набор мнений, как следует вести себя по отношению к Советскому Союзу.) Хау приводит в пример высказывание одного чиновника о том, что “это крайне нетипично для премьер-министра, но такое впечатление, что у нее колени подгибаются, когда она ведет личную беседу с этим обаятельным господином Горбачевым”. Хау комментирует это так: “Ему не стоило беспокоиться. Действительно, оба лидера были расположены друг к другу и общались с удовольствием. Однако ни Маргарет, ни Михаил полностью не ослабляли свою бдительность” [Howe 1994: 430].

Именно в свете этого события (и особенно – последующих встреч между Горбачевым и Тэтчер) сэр Перси Крэдок, в начале 1984 г. сменивший сэра Энтони Парсонса на посту советника премьер-министра по вопросам внешней политики, составил свой отчасти саркастический взгляд на отношения между Горбачевым и Тэтчер. Крэдок писал: “Госпожа Тэтчер вплотную приблизилась к тому, чтобы заявить, что она открыла, даже придумала Горбачева; ее встречи и дебаты с ним намеренно проводились на высочайшем уровне и многое добавили к ее личной репутации, как и к репутации Великобритании. Если говорить более серьезно, то она действовала как посредник между Горбачевым и Рейганом, ‘продвигая’ первого Вашингтону как ‘человека, с которым можно иметь дело’, и действуя как агент влияния в обоих направлениях” [Cradock 1997: 201]».

«… У Тэтчер была еще одна, гораздо более короткая встреча с Горбачевым в Великобритании в конце 1987 г., когда он остановился на базе Королевских ВВС в Брайз-Нортон по дороге в Вашингтон на встречу с президентом Рейганом. Запись этой беседы – сделанная со стороны Горбачева Анатолием Черняевым – показывает, что это была крайне откровенная дискуссия. Горбачев сказал премьер-министру, что несогласия во взглядах не было “даже в нашем Политбюро”, а Тэтчер заверила его в том, что то же самое относилось и к британскому Кабинету министров. Горбачев по своей инициативе высказал мнение о том, что “до настоящего времени у нас не было возможности выйти за рамки сталинистской системы административного управления”. Предыдущие попытки изменений были полумерами, но теперь предпринималось нечто совершенно иное. Оба лидера, как обычно, поспорили по поводу ядерного оружия, но завершили дискуссию на дружеской ноте: Тэтчер вновь пригласила Горбачева совершить официальный визит в Великобританию, и он сказал, что обязательно примет это предложение. [8] Горбачев действительно прибыл в Великобританию с официальным визитом в апреле 1989 г., и Тэтчер также впоследствии совершила две официальные поездки в СССР, пока она все еще находилась на посту премьер-министра – в сентябре 1989 и в июне 1990 г. Визит Горбачева в Великобританию весной 1989 г. был, возможно, последним, когда Тэтчер смогла оказать помощь в качестве посредника между Москвой и Вашингтоном. Горбачев был обеспокоен тем, что Джордж Буш-ст. не продолжил политику в том же духе, которого в последнее время придерживался Рейган. В отношениях между США и СССР наступило долгое затишье на все то время, пока администрация Буша совершала переоценку политики, которую проводил Рональд Рейган».

«… Горбачев в своей знаменитой речи в ООН в декабре 1988 г. в числе прочих важных заявлений сказал, что люди всех стран имеют право сами решать, при каком политическом строе они хотят жить [Горбачев 1990: 184-202, 188]. Тот факт, что в 1989 г. советские войска оставались в своих казармах, пока страны Восточной Европы одна за другой становились некоммунистическими и независимыми, наглядно продемонстрировал, что Горбачев говорил это действительно совершенно серьезно. Поскольку Буш принадлежал к умеренному крылу Республиканской партии, в Вашингтоне он чувствовал себя более уязвимым, чем Рейган в те времена, когда тот начинал контактировать с советским руководством. Тэтчер сделала все возможное для того, чтобы убедить Горбачева в том, что США все еще очень позитивно воспринимают советскую перестройку, и она настаивала, чтобы американская администрация это отчетливо дала понять»

«… Существует миф (особенно популярный в США), что изменения были навязаны Советскому Союзу извне, и что холодная война окончилась в результате рейгановского курса на увеличение военных расходов и антикоммунистической риторики. Считать так – значит не только резко недооценивать внутреннюю способность Советского Союза к переменам, но и чрезмерно упрощать политику Рейгана в отношении СССР, как и его желание остаться в памяти как миротворец, а не как подстрекатель к войне».

«… Необходимо помнить, что баланс материальных и военных ресурсов существенно склонялся в пользу США – а не Советского Союза – в те времена, когда Сталин подчинял себе страны Центральной и Восточной Европы, навязывая им систему правления по советскому образцу (в годы сразу после окончания Второй мировой войны). В противоположность этому, к 1980-м годам как у США, так и у СССР было достаточно средств, чтобы стереть другого с лица земли. Американское военное давление было бы совершенно неадекватным объяснением политики, проводимой Горбачевым».

«В своих мемуарах Джеффри Хау пишет, что тот напор, с которым Маргарет Тэтчер выступала за диалог с Москвой, “сыграл решающую роль в отказе президента Рейгана от риторики ‘империи зла’”, а также и в том, что Рейган решился последовать примеру Тэтчер и наладить хорошие отношения с Горбачевым»

[4] Впервые я написал об этом (а также о встрече, целью которой было ввести премьер-министра в курс дела относительно Горбачева накануне первого визита Михаила Сергеевича в Великобританию, которая состоялась чуть больше года спустя) в статье, опубликованной в Times LiterarySupplement(там ей дали заголовок “TheLeaderofthePrologue”) [Brown 1991: 5-6; см. также Brown 1992: 293-300].

[5] Я сделал запись этой беседы вечером того же дня – 1 февраля 1985 г.

[6] Встреча Тэтчер и Рейгана в Кемп-Дэвиде 22 декабря 1984 г.; стенограмма (рассекречена в 2000 г.) получена из архива Библиотеки Рейгана, доступной онлайн на сайте Фонда Тэтчер: http://www.margaretthatcher.org/archive
 

[7] Более полно я писал об этих семинарах, а также об изменении во внешней политике Великобритании по отношению к Советскому Союзу и странам Восточной Европы в 1980-х годах в статьях: [Brown 2009; Brown 2010: 17-30].

[8] 18-страничная запись беседы в Брайз-Нортоне, выполненная Черняевым, хранится в архиве Фонда Горбачева в Москве [см. Запись… 1987].

Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер приветствует москвичей
 во время посещения СССР в марте 1987 года

Полезно отметить, что Горби вызвали на смотрины в Лондон не просто так. Визит кандидата в советские фараоны был замаскирован в фирменном стиле английской дипломатии и спецслужб. Якобы советский деятель собирался оказать помощь английским шахтёрам, как раз отчаянно боровшихся против будущей задушевной подруги Горбачёва Маргарет Тэтчер.

«Обнародованная версия документов Даунинг-стрит в новом свете представляет отношения между Маргарет Тэтчер и Михаилом Горбачёвым. Они показывают, что Тэтчер успешно оказывала интенсивное дипломатическое давление на будущего вождя, с целью заблокировать советские денежные пожертвования, столь необходимые бастующим.

 Документы опубликованы в «Guardian» после пятилетней битвы за свободу информации. Они демонстрируют, как два лидера столкнулись во время колоссальной забастовки горняков, сотрясавшей Великобританию в 1984-1985 годах.

 В октябре 1984 года, после шести месяцев дебатов, Национальный союз горняков (NUM) отчаянно нуждался в наличных для финансирования забастовки, поскольку судья распорядился конфисковать всё имущество союза. Лидер NUM, Артур Скарджил, активизировал усилия по привлечению денежных средств из СССР. Советские горняки ответили на призыв, пожертвовав более чем 1 млн долларов, собрав деньги отчисляя их из своей заработной платы.

Опасаясь, что денежные средства будут перехвачены официальными лицами, отслеживающими финансы NUM, их постарались переслать скрытно. Советы пытались передать денежные средства на счёт NUM в банке в Цюрихе, но он, как и другие счета, был заморожен.

 Деньги вернулись назад, но вскоре Тэтчер узнала об этом манёвре. Это взволновало её. Предложения о передаче денежных пожертвований поставили под угрозу срыва запланированный визит Горбачёва в Великобританию, который должен был способствовать улучшению отношений между Востоком и Западом.

 Горбачёв в то время был вторым лицом в Советском Союзе и прилагал активные усилия, чтобы взять власть, когда больной лидер Константин Черненко умрёт. Отношения между Тэтчер и Горбачёвым начали развиваться. Позже она сделала знаменитое заявление, что Горбачёв является тем человеком, с кем можно «иметь дело».

 Тэтчер хотела знать, одобрил ли Горбачёв сбор средств советских шахтёров. Кроме того, ещё требовалось разрешение правительства конвертировать рубли в иностранную валюту. Колин Бадд, помощник Джеффри Хау, тогдашнего министра иностранных дел, также предупредил в конфиденциальном письме Чарльза Пауэлла, советника премьер-министра по иностранным делам, что было бы «серьёзным политическим скандалом», если Горбачёва в составе официальной делегации будет сопровождать бригадир шахты, который обратится с поддержкой к бастующим шахтёрам Великобритании.

 Тэтчер поручила Норману Ламонту, министру промышленности, а позже - канцлеру при Джоне Мейджоре, «с некоторым нажимом» высказать протест во время обеда с советским послом. По словам Бадда, Ламонт подчеркнул, что «правительство с большой озабоченностью восприняло бы передачу денег для NUM из Советского Союза». Он сказал, что Советский Союз должен понять, что правительство Великобритании считает, что это очень серьёзный вопрос... Он надеется, что Советский Союз не «рискнёт нагнетать атмосферу» пред предстоящим визитом Горбачёва.

 Англичане сочли встречу «несколько неудовлетворительной», но посол Виктор Попов, проявил равнодушие. Посол просто утверждал, что «советские профсоюзы являются независимыми и демократическими, и что Советское правительство не отвечает за их действия, это их право внести пожертвования, чтобы поддержать британских товарищей».

 Правительство Тэтчер усилило дипломатическое давление. За три дня до визита Горбачёва в декабре, Тэтчер приказала вызвать советского посола в Министерство иностранных дел. Там, Дэвид Гудолл, высокопоставленный дипломат, сообщил ему, что если Советское правительство санкционировало перевод денежных средств, то британское правительство «отнесётся к этому очень серьёзно и будет рассматривать это как недружественное и неоправданное вмешательства во внутренние дела Великобритании».

На следующий день высокопоставленный советский дипломат сделал заявление для Министерства иностранных дел о том, что «любая форма помощи английским шахтёрам, будет осуществляться независимыми советскими шахтёрами, без малейшего участия советского правительства и его департаментов».

 На встрече в Чекерсе Тэтчер лично высказала Горбачёву свой протест против вмешательства Советского Союза в британские вопросы, так как перевод денег может продлить забастовку. Горбачёв увиливал от ответа, утверждая, что ему ничего не известно о таких пожертвованиях. Впоследствии выяснилось, что за месяц до встречи в Чекерсе, Горбачёв лично подписал документы, разрешающие перевод денег.

 Но дипломатическое наступление Тэтчер сработало: деньги не дошли до бастующих британских шахтёров. Горбачёв начал проводить реформы склеротического Советского государства и пришёл к выводу, что более мудрым решением будет развивать контакты с британским премьер-министром ради отношений между двумя странами. Он пожертвовал интересами английских горняков. Это была цена, которую пришлось заплатить, чтобы не огорчать, так называемую, Железную Леди».

Маргарет Тэтчер и Михаил Горбачёв в Москве в 1987 году

Красиво подано, ничего не скажешь. А уж советским товарищам в этих английских лабиринтах ни в жизнь не отыскать ни входа, ни выхода.

Только болезненно наивные люди решат, что Горбачёв был первым советским генсеком, назначенный Лондоном. Но он явился первым, чьё назначение англичане полуофициально признали. Зачем? Причина в отношениях Лондона и Вашингтона. Относительно советских руководителей и соглашений с Советским Союзом американцы желали иметь гарантии от англичан. И поэтому британский премьер, тогда эта роль выпала Тэтчер, выступал при Горбачеве в качестве посредника (а фактически гаранта). Формально дело объяснилось публике таким образом, что Тэтчер познакомилась с Горби, поверила ему всем сердцем и поддержала перестройку.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев и премьер-министр Великобритании
 Маргарет Тэтчер в Лондоне, март 1985 года